Венецианская галера, символ могущества республики.
Венеция. Что нам приходит на ум, когда мы слышим это слово? Город, в котором вместо мостовых – каналы, вместо трамваев –гондолы, город карнавалов и влюблённых. И мало кто из туристов задумывается, проходя по старинным мостикам и фотографируя живописные набережные, что пятьсот лет назад Венецианская Республика, La Serenissima, Светлейшая, была одним из могущественнейших государств Европы. Её мощь зиждилась не только на кондотьерах и флоте. Главным оружием Венеции были две вещи, которые являлись универсальным мерилом богатства в Европе тех времён: золото и пряности.
Пряности для европейцев были, в прямом смысле,свидетельством существования рая на земле. На кухнях по всей Европе пряности добавлялись в соусы, подливы, варенья. По счастливому стечению обстоятельств, специи были не только вкусны, но и полезны для здоровья. Корица, имбирь,шафран, гвоздика, чёрный перец – люди готовы были платить любые деньги, чтобы заполучить даже щепотку ароматных драгоценностей Востока. Но… Всегда есть одно но.
Пряности для европейцев были, в прямом смысле,свидетельством существования рая на земле. На кухнях по всей Европе пряности добавлялись в соусы, подливы, варенья. По счастливому стечению обстоятельств, специи были не только вкусны, но и полезны для здоровья. Корица, имбирь,шафран, гвоздика, чёрный перец – люди готовы были платить любые деньги, чтобы заполучить даже щепотку ароматных драгоценностей Востока. Но… Всегда есть одно но.
Перед желающими приобщиться к изысканному вкусу специй вставали две непреодолимые проблемы. Первая – это злые мусульмане,которые к XII — XIII векам прочно обосновались на юге и востоке Средиземноморья и подмяли под себя всю торговлю пряностями. Вторая проблема – это слухи, которые распускали сами мусульмане, о том, что далеко на востоке живут страшные люди с пёсьими головами, птицы Рух, которые питаются слонами, а чёрный перец «растёт в лесах, которые охраняются змеями, но когда перец поспевает, туземцы поджигают деревья и прогоняют змей, так перец становится чёрным, ибо по природе своей он бел». Естественно, слыша подобные легенды, европейцы сникали, отказывались от путешествий на край света, раскошеливались и проклинали мусульман. Просто так, потому что мусульман проклинать в средневековой Европе было модно.
Сказочная Азия, со змеями в перечных лесах и псеглавцами, оставалась таковой достаточно долго. Но эта сказка не выдержала столкновения с жестокой реальностью в виде монгольских орд, которые обрушились на регион и совершили то, что не удавалось сделать европейцам на протяжении веков – поколебали мусульманское владычество.
Монголы были ребята не слишком религиозные, поэтому они достаточно быстро поняли одну простую вещь – если ты открываешь свою страну для торговли и не притесняешь купцов из–за их веры, то люди к тебе потянутся, а вместе с ними и золото. Поэтому монгольские ханы довольно сильно озаботились проблемой безопасности торговых путей, которые проходили по их территории. Впервые за много веков Азия открылась для европейцев.
В 1271 году молодой венецианец отправился в полное опасностей и приключений путешествие в Азию. Он добрался до Пекина, удостоился аудиенции у самого Хубилай–хана, попал в Индию, которая избежала владычества монголов, и всё это время юноша по имени Марко Поло вёл записи, в которых описывал окружающую вокруг него сказочную Азию. Когда Марко вернулся домой, его дневники стали ценностью не меньшей, чем груз драгоценностей, пряностей, шёлка и прочих экзотических диковинок, которые он привёз с собой. Азия Марко Поло перестала быть страной чудовищ и опасностей, лишилась большей части той таинственности, которой её наградила буйная фантазия арабских купцов. Конечно, Марко не удержался от того, чтобы не приукрасить действительность, а европейцам того времени проще было верить в птицу Рух, чем в бумажные деньги, но Азия стала ближе. И доступнее.
Но ещё задолго до путешествий Марко Поло в Средиземном Море разыгралась нешуточная борьба за право контролировать торговлю с Востоком. Главными претендентами на роль «главного посредника» были три страны: Византия, не знавшая тёмных веков империя с великолепным Константинополем; Генуя, итальянская морская республика, и La Serenissima.
Энрико Дандоло, дож Венеции, "...При взятии Константинополя проявил удивительную храбрость. Венецианские моряки не решались втащить суда на берег, и тогда дож встал на носы галеры рядом со знаменем Святого Марка и крикнул людям, чтобы его первым высадили на сушу. Когда другие венецианцы увидели штандарт Святого Марка и рядом с ним галеру своего дожа, то устыдились и последовали его примеру..."
В конце XII века дожем Венеции становится слепой старик по имени Энрико Дандоло. Вряд ли кто–то тогда мог помыслить о том, что престарелый калека станет одним из величайших правителей в истории Италии. Возраст не притупил ум дожа, а его слепота нисколько не мешала тому строить грандиозные планы и претворять их в жизнь. Именно во время его правления Папа Римский Иннокентий III созвал Четвёртый крестовый поход.
Сначала мало кто из европейских правителей выказал заинтересованность в очередной авантюре, в памяти ещё свежи были поражения,которые нанёс крестоносцам Третьего крестового похода великий и ужасный Саладин. Но мало–помалу, при участии вдохновенного проповедника Фулька Нейльиского, который заявился на рыцарский турнир и призвал его участников на дело Креста (а перед прекрасными дамами всё–таки отказываться рыцарям и дворянам было неловко), желающие были найдены, и толпа освободителей Святой Земли уже предвкушала «завтрак в Александрии, а обед в Иерусалиме». Правда, потом крестоносное воинство поняло, что для того, чтобы попасть в Святую Землю, нужны корабли. Ещё желательна еда и чистая вода. Ну и вообще много чего нужно, на одном Святом Духе много не навоюешь.
И тут на сцену вышел Энрико Дандоло. Венецианский дож любезно предоставил крестоносцам транспорт и припасы. Конечно, не бесплатно. Конечно, у крестоносцев требуемой суммы не оказалось.
«Не беда», — сказал Энрико Дандоло и согласился выполнить свою часть сделки за половину от уговоренной суммы. В обмен на одолжение. Услуга за услугу, мы же люди деловые.
Всего–то требовалось изменить цель крестового похода с Египта на Византию. В Константинополе их ждёт слава не меньшая,богатств и ценностей там тоже сполна хватит на всех. Воины Христа с восторгом согласились на такой обмен. А тем, кто сомневался в моральных аспектах происходящего, Энрико вкрадчиво напомнил о резне, которую жители православного Константинополя учинили двадцать лет назад жителям–католикам. После этого сомневаться было уже как–то нехорошо.
Возможно, у этой интриги, кроме меркантильных соображений, присутствовала и личная месть, есть версия, что Энрико потерял зрение не естественным путём, а что его ослепил византийский император, но это всего лишь версия. Но, так или иначе, крестоносцы с молитвами и улюлюканьем направились на Константинополь. Жемчужина Босфора пала, а Папа Римский, проморгавшись и с ужасом узревший творимые бесчинства, отлучил Венецию от церкви. Впрочем, Энрико Дандоло и венецианцы не обратили на это большого внимания. Выражение « Siamo Veneziani, por Christiani », что означает «Сначала венецианцы, а потом христиане», стало негласным девизом республики на долгие годы.
Первый конкурент был повергнут. Со вторым конкурентом, Генуей, Венеция разбиралась долго и с переменным успехом. Борьба двух приморских республик затянулась на века и шла не только на торговом, но и на военном фронте. Венеция постепенно становилась главной игроком на рынке средиземноморской торговли. Ватикан с ненавистью наблюдал за растущим могуществом Серениссимы, периодически отлучал её от церкви, но венецианцы даже не снисходили до того, чтобы заметить гнев Святого Престола. У них были торговые пути, карнавалы, роскошь и пряности. Пусть церковь занимается духовной жизнью и готовится к посмертию, а Серениссима будет жить здесь и сейчас. Кто может затмить Светлейшую Венецию?
Сначала мало кто из европейских правителей выказал заинтересованность в очередной авантюре, в памяти ещё свежи были поражения,которые нанёс крестоносцам Третьего крестового похода великий и ужасный Саладин. Но мало–помалу, при участии вдохновенного проповедника Фулька Нейльиского, который заявился на рыцарский турнир и призвал его участников на дело Креста (а перед прекрасными дамами всё–таки отказываться рыцарям и дворянам было неловко), желающие были найдены, и толпа освободителей Святой Земли уже предвкушала «завтрак в Александрии, а обед в Иерусалиме». Правда, потом крестоносное воинство поняло, что для того, чтобы попасть в Святую Землю, нужны корабли. Ещё желательна еда и чистая вода. Ну и вообще много чего нужно, на одном Святом Духе много не навоюешь.
И тут на сцену вышел Энрико Дандоло. Венецианский дож любезно предоставил крестоносцам транспорт и припасы. Конечно, не бесплатно. Конечно, у крестоносцев требуемой суммы не оказалось.
«Не беда», — сказал Энрико Дандоло и согласился выполнить свою часть сделки за половину от уговоренной суммы. В обмен на одолжение. Услуга за услугу, мы же люди деловые.
Всего–то требовалось изменить цель крестового похода с Египта на Византию. В Константинополе их ждёт слава не меньшая,богатств и ценностей там тоже сполна хватит на всех. Воины Христа с восторгом согласились на такой обмен. А тем, кто сомневался в моральных аспектах происходящего, Энрико вкрадчиво напомнил о резне, которую жители православного Константинополя учинили двадцать лет назад жителям–католикам. После этого сомневаться было уже как–то нехорошо.
Возможно, у этой интриги, кроме меркантильных соображений, присутствовала и личная месть, есть версия, что Энрико потерял зрение не естественным путём, а что его ослепил византийский император, но это всего лишь версия. Но, так или иначе, крестоносцы с молитвами и улюлюканьем направились на Константинополь. Жемчужина Босфора пала, а Папа Римский, проморгавшись и с ужасом узревший творимые бесчинства, отлучил Венецию от церкви. Впрочем, Энрико Дандоло и венецианцы не обратили на это большого внимания. Выражение « Siamo Veneziani, por Christiani », что означает «Сначала венецианцы, а потом христиане», стало негласным девизом республики на долгие годы.
Первый конкурент был повергнут. Со вторым конкурентом, Генуей, Венеция разбиралась долго и с переменным успехом. Борьба двух приморских республик затянулась на века и шла не только на торговом, но и на военном фронте. Венеция постепенно становилась главной игроком на рынке средиземноморской торговли. Ватикан с ненавистью наблюдал за растущим могуществом Серениссимы, периодически отлучал её от церкви, но венецианцы даже не снисходили до того, чтобы заметить гнев Святого Престола. У них были торговые пути, карнавалы, роскошь и пряности. Пусть церковь занимается духовной жизнью и готовится к посмертию, а Серениссима будет жить здесь и сейчас. Кто может затмить Светлейшую Венецию?
Ответ на этот вопрос дал молодой дворянин из страны на отшибе Европы, о существовании которой властители Средиземноморья вспоминали раз в год. Эта страна не была известна ничем, кроме постоянных распрей с маврами, конфликтов со своими соседями и религиозного фанатизма правителей. Тем страшнее для венецианцев был удар. В 1498 году португалец Васко да Гама обогнул Африку и открыл новый путь в Индию. Путь, относительно свободный от недружелюбных мусульман, нарушал сложившуюся монополию венецианцев на торговлю с Востоком. Синьория, верховный совет Венеции, отказывалась верить в происходящее, словно в дурной сон. А затем она начала действовать.
Вначале в ход пошли дипломатические интриги. Конкурента нужно было уничтожить, но чужими руками. Поэтому венецианцы решили столкнуть своего нового противника со своим старым врагом, попросив у Португалии помощи против Османской Империи, которая к тому времени уже успела захватить Константинополь, поставить на колени Балканы и заявить о себе, как о новой великой державе. Венецианцы в самых лестных выражениях обратились к португальскому королю Мануэлу I и призвали его помочь своим братьям–христианам в борьбе против мусульман–турок. В роли поборников христианства венецианцы выглядели так же убедительно, как сейчас выглядела бы КНДР с докладом о развитии демократии в Юго–Восточной Азии, ведь относительно недавно Папа Римский в энный раз отлучил Венецию от церкви. Но Португалия решила «вступить в клуб великих держав» и отправила флот на войну с турками. Установившиеся близкие отношения между странами дали венецианцам возможность развернуть в Португалии свою агентурную сеть. И информация, которую они получили там, повергла их в шок.
Если кратко: Португалия теперь получала возможность закупать пряности напрямую в Индии, без десятков арабских посредников, что прямо сказывалось на цене конечного продукта. Товары, которые доставлялись в Лиссабон, теперь стоили в десятки раз дешевле тех же товаров в Венеции. Купцы из Франции, Германии, Нидерландов и прочих стран покинут Венецию и отправятся в Лиссабон, а Венеция останется ни с чем. «И в этом я ясно вижу погибель для Венеции, поскольку с недостатком торговли она станет испытывать недостаток в деньгах, из которых произрастает её репутация и слава» — в отчаянии писал венецианский шпион.
Конфликт с османами не дал ожидаемых результатов,а рейсы Лиссабон – Индия приобрели характер регулярных. Венецианцы скрежетали зубами, а португальцы подсчитывали барыши и строили грандиозные планы по завоеванию Азии и установлении в ней христианского владычества. Фанатичные католики, португальцы объявили войну мусульманским купцам региона, топили их корабли, нападали на индийские города, которые смели оставаться верны своим давним союзникам–арабам, заставляли индийских правителей изгонять мусульман с рынков. Главные поставщики венецианцев оказались в опасности полного уничтожения, а предназначавшийся для венецианских купцов груз пряностей перекочёвывал в трюмы португальских капитанов. Христианский мир ликовал, венецианцы проклинали Васко да Гаму и Португалию. Казалось, что их торговля с Востоком доживает последние дни. Пушки португальцев и их каравеллы подчинили королю Мануэлу торговые пути Индийского океана. Серениссиме немедленно нужно было что–то предпринять.
Вначале в ход пошли дипломатические интриги. Конкурента нужно было уничтожить, но чужими руками. Поэтому венецианцы решили столкнуть своего нового противника со своим старым врагом, попросив у Португалии помощи против Османской Империи, которая к тому времени уже успела захватить Константинополь, поставить на колени Балканы и заявить о себе, как о новой великой державе. Венецианцы в самых лестных выражениях обратились к португальскому королю Мануэлу I и призвали его помочь своим братьям–христианам в борьбе против мусульман–турок. В роли поборников христианства венецианцы выглядели так же убедительно, как сейчас выглядела бы КНДР с докладом о развитии демократии в Юго–Восточной Азии, ведь относительно недавно Папа Римский в энный раз отлучил Венецию от церкви. Но Португалия решила «вступить в клуб великих держав» и отправила флот на войну с турками. Установившиеся близкие отношения между странами дали венецианцам возможность развернуть в Португалии свою агентурную сеть. И информация, которую они получили там, повергла их в шок.
Если кратко: Португалия теперь получала возможность закупать пряности напрямую в Индии, без десятков арабских посредников, что прямо сказывалось на цене конечного продукта. Товары, которые доставлялись в Лиссабон, теперь стоили в десятки раз дешевле тех же товаров в Венеции. Купцы из Франции, Германии, Нидерландов и прочих стран покинут Венецию и отправятся в Лиссабон, а Венеция останется ни с чем. «И в этом я ясно вижу погибель для Венеции, поскольку с недостатком торговли она станет испытывать недостаток в деньгах, из которых произрастает её репутация и слава» — в отчаянии писал венецианский шпион.
Конфликт с османами не дал ожидаемых результатов,а рейсы Лиссабон – Индия приобрели характер регулярных. Венецианцы скрежетали зубами, а португальцы подсчитывали барыши и строили грандиозные планы по завоеванию Азии и установлении в ней христианского владычества. Фанатичные католики, португальцы объявили войну мусульманским купцам региона, топили их корабли, нападали на индийские города, которые смели оставаться верны своим давним союзникам–арабам, заставляли индийских правителей изгонять мусульман с рынков. Главные поставщики венецианцев оказались в опасности полного уничтожения, а предназначавшийся для венецианских купцов груз пряностей перекочёвывал в трюмы португальских капитанов. Христианский мир ликовал, венецианцы проклинали Васко да Гаму и Португалию. Казалось, что их торговля с Востоком доживает последние дни. Пушки португальцев и их каравеллы подчинили королю Мануэлу торговые пути Индийского океана. Серениссиме немедленно нужно было что–то предпринять.
Седьмая Португальская Индийская Армада
Венецианцы отказались даже от видимости дружбы с Португалией и переключились на Египет, который страдал от действий португальцев не меньше, чем Светлейшая. Страны искали выход из сложившейся ситуации, было выдвинуто предложение прорыть канал между Красным и Средиземным морем, но идею сочли чрезвычайно сложной и дорогой, поэтому Суэцкий канал был открыт уже англичанами спустя триста лет. И тогда венецианцы пошли на немыслимое.
Христианская страна отправила в мусульманский Египет своих специалистов по навигации и судостроению. Но одних кораблей было недостаточно. И тогда к нечестивому союзу присоединилась третья держава.
Османская империя, старинный враг Египта и Венеции, тоже не могла спокойно наблюдать, как от неё ускользает торговля с Востоком, и турки присоединились к антипортугальской коалиции, предоставив Египту материал для строительства кораблей и, что особенно важно, лучшие турецкие пушки, которые пятьдесят лет назад сокрушили стены Константинополя. Три врага заключили невозможный альянс против общего противника, в очередной раз доказав, что вопросы идеологии и религии отходят на второй план, когда дело касается денег.
Из Александрии в Суэц направился караван с материалами для будущего египетского флота. На верфях Суэца венецианские кораблестроители построили двенадцать великолепных галер из турецких сосен, а османские бронзовые пушки сияли в свете египетского солнца. Армада направилась к Индии, намереваясь покончить с португальскими экспедициями раз и навсегда.
Первый раунд остался за коалицией. Но египтяне не смогли удержать добытое преимущество. Разбитые португальцы вернулись, готовые к серьёзному противостоянию. Португальская армада, ведомая флагманом «Флор де ла Мар», украшением португальского флота, в кровавом сражении разбила коалиционный флот. Вопрос о владычестве в Индийском океане был снят.
Христианская страна отправила в мусульманский Египет своих специалистов по навигации и судостроению. Но одних кораблей было недостаточно. И тогда к нечестивому союзу присоединилась третья держава.
Османская империя, старинный враг Египта и Венеции, тоже не могла спокойно наблюдать, как от неё ускользает торговля с Востоком, и турки присоединились к антипортугальской коалиции, предоставив Египту материал для строительства кораблей и, что особенно важно, лучшие турецкие пушки, которые пятьдесят лет назад сокрушили стены Константинополя. Три врага заключили невозможный альянс против общего противника, в очередной раз доказав, что вопросы идеологии и религии отходят на второй план, когда дело касается денег.
Из Александрии в Суэц направился караван с материалами для будущего египетского флота. На верфях Суэца венецианские кораблестроители построили двенадцать великолепных галер из турецких сосен, а османские бронзовые пушки сияли в свете египетского солнца. Армада направилась к Индии, намереваясь покончить с португальскими экспедициями раз и навсегда.
Первый раунд остался за коалицией. Но египтяне не смогли удержать добытое преимущество. Разбитые португальцы вернулись, готовые к серьёзному противостоянию. Португальская армада, ведомая флагманом «Флор де ла Мар», украшением португальского флота, в кровавом сражении разбила коалиционный флот. Вопрос о владычестве в Индийском океане был снят.
Неизвестный художник, " Люди в традиционных карнавальных масках"
Португалия утвердилась в Индийском океане надолго. Эта страна добралась до полулегендарной Японии, обосновалась в Южной Америке и стала одной из самых могущественных империй в истории.
А Венеция… Серенессиму ждало банкротство крупных торговых домов. Венецианцы переориентировали свои торговые маршруты, но торговля хлопком, сукном и шерстью не приносила таких сверхдоходов, как пряности сто лет назад.
А затем – войны, упадок. Восемнадцатый век стал для Венеции последней вспышкой, которая напоминала о былом великолепии Светлейшей Республики. Карнавалы, празднества, свобода нравов, традиционная для Венеции, привлекали туристов и всё так же вызывали раздражение Ватикана. На какое–то время Венецианская Республика ярко вспыхнула… лишь для того, чтобы угаснуть. Уже навсегда.
Серениссима во многом опережала своё время. Интриги дожей, главенство материального над духовным, либеральное отношение к религии и к жизни – для средневекового общества это было чуждым. Эта республика жила торговлей и предпочитала воевать кошельком и кинжалом, а не порохом и пушками, хоть и не всегда у неё это и получалось. Но свой след в истории Венеция оставила.
И великолепные соборы Венеции, площадь Сан–Марко,набережные, украшенные мосты напоминают нам о былой славе Светлейшей Республики Венеция, могущественном государстве купцов и банкиров.
VIA
Journal information