Процесс приобретения личного автомобиля в Советском Союзе всегда сопровождался трудностями: то надо было очередь отстоять, то справки собрать, то "бери, что дают". Но тридцатые годы отличались особой суровостью: разрешение на приобретение машины в частную собственность требовалось получить у партийных вождей, написав соответствующее прошение.
В Стране Советов распределением автомобилей ведал Экономический совет при Совете народных комиссаров — именно туда стекались все заявления, не только от творческих личностей, но и от шахтеров, комбайнеров, инженеров, военных и всех, кто хотел приобрести машину. Председателем Совнаркома в тридцатые годы был Вячеслав Молотов, и большинство прошений адресовано ему, а также зампреду СНК и одновременно наркому внешней торговли Анастасу Микояну: они вдвоем и решали, кому дать разрешение, а кому нет. Конечно, те, кто попроще, "от сохи", писали самому Сталину, сопровождая просьбы клятвами в любви к Отцу народов, а художник-иллюстратор Константин Ротов, например, не придумал ничего лучше, как попросить разрешение на машину у генерального прокурора Вышинского. Работники наркоматов просили у своих начальников, но все равно такие бумаги попадали в Экономсовет.
Подобных прошений в архивных делах — десятки. Кроме машин, у вождей просили запчасти и резину — все это относилось к дефициту и распределялось директивно.
Ответы чаще всего положительные, а отказы не поддаются логическому объяснению, причем отказывал чаще Молотов, а Микоян разрешал почти всегда. Но даже официальное разрешение от Экономсовета не означало получение автомобиля — их банально не хватало на всех, и кто не успел — тот опоздал.
